Жизнь замечательных семей : биобиблиогр. пособие / Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка ; [сост. Т. М. Передерий]. – Мурманск, 2012. – 197 с.

159 для нее обрушился мир! Кончилась ее, собственно ее, Алина, жизнь. И золотисто - русые волосы ее поседели. Но отныне, почти тут же - начиналась другая: - чуждая одинокому сердцу, холодная, непривычная, та, в которой почти некому теперь было сказать: «А помнишь?..». И никто, наверное, и не мог полностью представить себе ада пустоты и сиротства: «Я не отчаиваюсь, - писала Аля. - Я просто безумно устала, вся с головы до пяток, снаружи и изнутри. Впрочем, может быть, это и есть отчаяние... Я давно уже не живу на свете, я уснула, ибо другого выхода для меня нет... Мне все время кажется, что я не свою жизнь проживаю, да так оно и есть...». Аля стала великолепнейшим переводчиком Бодлера, Верлена, Готье, Арагона и других поэтов, Лопе де Веги, например, и во многих изданиях ее переводы соседствовали с переводами Марины Ивановны. Она оставила всем нам богатейшее эпистолярное наследство, а ее воспоминания о матери говорят о том, что мы потеряли блистательного писателя. А каким рассказчиком она была! Она была личностью яркой, талантливой, увы, не успевшей полностью раскрыться. Двадцатилетие после лагерей и ссылки было слишком мало для ее масштаба. В Тарусе есть теперь могила у края холма. На серо- голубом камне высечено: «Ариадна Сергеевна Эфрон». И с другой стороны: «Дочь Марины Цветаевой и Сергея Эфрона, погибших в 1941 году». И это единственная подлинная могила на всю семью. Цветаева Анастасия Ивановна (в семье еѐ называли Ася) родилась 14 (27) сентября 1894 г. в Москве. Как и еѐ старшая сестра, Марина, получила домашнее начальное образование, а затем училась в частной женской гимназии М. Т. Брюхоненко. В 1902— 1906 гг. девочки жили в