Previous Page  169 / 226 Next Page
Information
Show Menu
Previous Page 169 / 226 Next Page
Page Background

168

пользовался

большой

популярностью

противоположного пола. Университетские

подруги вообще не давали прохода, да и как

остаться

безразличной

к

высокому

стройному голубоглазому блондину с

шикарным тембром голоса? Как он читал

стихи и прозу, заслушивались не только

девушки, но и студенческие приятели.

Импонировало и то, что он открыто

высказывался против

существующего строя,

который не нравился многим, но все

молчали. За эту борьбу его и гнали из

университетов, боясь очередной революции,

а Ерофеев мог ее поднять, и за ним бы,

несомненно, пошли. Одна из таких ситуаций

произошла

в

Орехово

Зуевском

университете, где он продолжал изобличать

существующий

строй.

Прикрываясь

приказом № 415 «...за систематическую

задолженность

и

систематическое

нарушение трудовой дисциплины», Ерофеев

был исключен из университета. Спасти его

пыталась самая первая и большая любовь в

жизни Венедикта Васильевича

-

Юлия

Николаевна Рунова

-

любовь на протяжении

всей жизни писателя. В то время Юлия

Николаевна училась на третьем курсе ОЗПИ,

и была выбрана председателем студсовета

общежития.

Их первая короткая встреча произошла

в середине октября 1959 года. Они лишь едва

успели взглянуть друг на друга. Но что

-

то,

видимо, случилось если в течение всего

следующего

месяца

они

издали

с любопытством наблюдали друг за другом,

стараясь

не

выдавать

своей

заинтересованности.

4 декабря того же года состоялась

«официальное»

знакомство

и

первый

продолжительный разговор. Впоследствии

эта дата у обоих станет отправной точкой

и поводом для особых воспоминаний

и поздравлений.

После исключения из университета

их

встречи будут редкими, но впечатляющими,

а письма длинными и о многом

говорящими.

Из воспоминаний поэтессы Ольги

Седаковой, хорошо знавшей обоих: «Юлию

Рунову он любил вопреки всему и всем.

Потому что они были слишком разные,

многое их различало, она

была человеком

совершенно других взглядов и привычек.

А Веня действительно любил ее, и его

постоянно, с первой встречи в Орехово –

Зуево, тянуло к ней. Это была единственная

женщина, которая еще пыталась уберечь

Венедикта от пьянства. Сначала Юлия

пыталась

удержать

его

в

каких–то

человеческих нормах поведения. Просто,

хотя бы, что бы он выглядел приличным

человеком, ну, хотя б, как все»

.

«Я не знал, что есть на свете такая боль,

и скрючился от муки. Густая красная буква «Ю»

распласталась у меня в глазах, задрожала, и с тех

пор я не приходил в сознание, и никогда не

приду»

.

В. Ерофеев « Москва – Петушки»

Первой официальной женой Венедикта

Васильевича стала бывшая однокурсница

Валентина Зимакова, с которой одно время

Венедикт

учился

во

Владимирском

университете, откуда также был исключен за

антисоветские разговоры. Она умела любить

беззаветно. Такой женщиной можно только

восхищаться. Они встречались четыре года, а

за три месяца до рождения сына

поженились.

Валентина Васильевна рассказывала,

как родился у Ерофеева сын. Ждали девочку,

хотели назвать Анной, в честь матери

Венедикта Васильевича. Под новый 1966 год

Ерофеев приехал домой, в деревню под

Петушками, где в это время находилась его

жена, и остался на несколько дней.

3-

го января ночью у нее начались схватки.

Надо

было

ехать

в

больницу

за

12 километров. Запрягли лошадь, закутали

Валентину Васильевну в тулуп, Ерофеев сел в

телегу рядом, и поехали медленно

-

медленно.

Валя вцепилась в руку мужа и изо всех сил

старалась не кричать. Мороз трескучий.

Ночь. Сугробы. Дорога плохая, но успели,

добрались вовремя. Ерофеев записал потом

в своем дневнике: «Зимачихины»

ногти не

сходили с моей руки целый месяц». Наутро

он принес жене в больницу целую сетку

апельсинов, а потом купил вина, шел домой

и всех, кого встречал по дороге, угощал,

сообщая, что у него родился сын. Но брак их

просуществовал недолго –

9 лет. Развод

Валентина Васильевна переносила тяжело,

стала злоупотреблять спиртным.

Из интервью с Венедиктом

-

младшим:

«…

Не хочу говорить о матери. Ни одного

там светлого луча. Она взяла у Ерофеева

только пьянство. И то, что он ей когда

-

то