В рамках проекта «Школа критики» в Мурманской областной научной библиотеке прошла лекция профессора РГГУ, директора Государственного музея истории российской литературы Дмитрия Петровича Бака (Москва) «Зачем читать русскую классику?». В начале лекции Дмитрий Петрович сразу оговорился, что не будет рассказывать о том, что классику нужно читать только потому, что она прекрасна, но расскажет о том, «какие изъяны в общих установках нынешнего времени нас обращают к классике».
Первую треть лекции Дмитрий Бак посвятил литературной критике. Он считает, что литературной критики в прежнем смысле больше нет, институт критики исчез, нет профессии «литературный критик» — несмотря на то, что на нее учат в Литературном институте. Вместо литературного критика появились ревьюеры, бренд-менеджеры, навигаторы и блогеры. Роли всех эти людей должны быть сопоставлены с ролью критика, считает Дмитрий Бак.
В современном мире о литературе могут судить все: «Мы живем в мире, где больше нет литературного канона», — сделал вывод Дмитрий Петрович, и эта ситуация полностью противоположна русской классике.
Вторая треть лекции была посвящена технологиям. Коучинг, даже лучший в России, по мнению лектора, проект Майи Кучерской «Creative Writing School», дает обучающимся знания, но не дает им опыта: коучинг выращивает Писемских, а не Достоевского. «Доминанта» сейчас не в печатном, а в электронном «измерении», однако любой род деятельности, зависимый от технологий, конечен — сюда относится и литература. «Идут последние сто лет литературы, это абсолютно точно, — убежден профессор Бак. Человек становится придатком технического развития, техника побеждает именно потому, что в ней нет человека».
Возвращаясь к классике, Дмитрий Петрович считает, что современному десятикласснику было бы достаточно полгода изучать «Евгения Онегина» и полгода — «Анну Каренину», чтобы полюбить чтение, и затем знакомиться с литературой самостоятельно. Разговор о понятии канонического текста Дмитрий Бак построил на примере романа Достоевского «Бесы», который вышел без главы «У Тихона», и вопрос о том, почему Достоевский не вернул эту главу в дальнейшем, актуален и сегодня.
В электронных публикациях все варианты «Бесов» как бы равнозначны, а большинству читателей неизвестна эта проблема. Человек, доверяющий электронной версии, снимает вопрос о каноне, об аутентичности, снимает различение качественного текста от некачественного. Так технологический тезис приводит к тому же выводу, что и вывод первой трети лекции: классика обращает нас к канону, дает образец.
Классика обращает нас и к взгляду на самих себя, поскольку наше восприятие ограниченно: «То, что я сейчас чувствую — неверно: я чувствую, что Солнце ходит вокруг Земли, а на деле все наоборот». «Нужно стараться анализировать свои чувства, чтобы допускать, что со временем они меняются на свою противоположность; чтобы их разглядеть, нужно умение медленного чтения», — подчеркнул Дмитрий Бак. И этот опыт может дать русская классика.
Наконец (третья треть лекции), русская классика несет смыслы, ей присущ набор общий для многих текстов набор смыслов, собственно и делающих их классическими. Русская классика предполагает смысл тождественности человека самому себе, в его характере есть константы, которые не следует противопоставлять социальной модернизации: поэтому любимый герой русской классики — Илья Ильич Обломов. Таким образом, классика отвечает на вопрос: «Что делает нас нами?».
Нас делает то, что уже есть наше «я», что уже есть в нас, для чего не нужно прилагать усилий — в этом смысл и значение фигуры Обломова: Обломов символизирует не лень, а отказ от действия, т.е. и от зла. Этот смысл выводит на следующий смысл: «прямое действие» (термин Ортеги) — опасно, вернее, оно всегда приводит к противоположному результату (и здесь лучшим примером вновь будут «Бесы» Достоевского с шигалевщиной).
Литература гетерогенна — чувство катарсиса не совпадает с чувствами героя трагедии, искусство передает не эмоцию, испытанную автором, классика позволяет воспринять новый опыт: классика не «поддерживает» в нас убеждения, но борется с нашими заблуждениями (в частности, с тем, что Обломов — лентяй). Классика показывает амбивалентный характер жизни: Ставрогин ни разу не лжет, когда утверждает противоположное (Бог есть/Бога нет). Достоевский дает в литературе взгляд на общество, где все равно допускалось бы зло, но при этом человек обладал бы свободой воли самостоятельно от него отказаться.
Встреча с Дмитрием Баком вызвала много размышлений, по итогам встречи пройдет следующий интенсив «Слово за слово» 23 марта: участники «Школы критики» проведут дискуссию по лекции, а ведущий Иван Чернышов подробнее расскажет о книге Дмитрия Бака «Сто поэтов начала столетия».
Мероприятие проводилось совместно с Государственным музеем истории российской литературы имени В.И. Даля.
